Дети Хаоса - Страница 72

— Да я и так вроде не жалуюсь. — осторожно ответила Настасья Павловна.

— Это пока. — вздохнул сэр Ровер, и, встав, прошелся по комнате. Только сейчас хозяйка отметила странный и непривычный покрой его изящной черной одежды, но носил он ее с явной привычкой.

— Извините, Настасья Павловна, но при вашем образе жизни это быстро пройдет. — он повернулся к ней и смотрел сверху вниз, чуть склонив голову. — Меня и так коробит, когда я смотрю на вас и вижу целый букет болезней, который вас ожидает в ближайшем будущем.

— Тогда хочу. — Каменская смело и нахально глядела в его глаза.

— Сделаем. — Сэр Ровер кивнул. — Без проблем. Далее. Интуиция, везение — это не случайность, как считают у вас. Если желаете — подтянем раза в два. Больше не выйдет.

— Желаю. — она улыбнулась. Все-таки мошенник. Все это только господь бог мог сделать.

— Вижу, не верите. — он сел рядом, достал из-за голенища кинжал и протянул ей. Явно старинный, не новодел. Закатал левый рукав.

— Режьте. Так, чтоб вы видели, что не царапина, но и руку не стоит отпиливать.

Улыбка улетучилась с лица женщины. Блин, вот влипла! Ладно, сам напросился. Она осторожно, неглубоко, но верно чиркнула по коже. Вспухли бусинки крови, собираясь в капли и стекая по руке.

Сэр Ровер хмыкнул.

— И всего-то? На большее не годитесь?

Он провел правой ладонью по коже, что-то шепча. Каменскую по спине продрал мороз и жар одновременно, а на лице почему-то выступил пот. Еще раз провел, и продемонстрировал абсолютно чистую и здоровую левую руку. Ну ничего себе!

Женщина заставила себя выдавить. — С трудом, но верю.

И острием оружия решительно уколола себя в ладонь. Черт! Лезвие оказалось заточено на совесть, и чуть не прошло мякоть насквозь.

Гость улыбнулся, взял ее ладонь в одну руку, накрыл другой, шепнул над ними. Опять жар и холод, да еще и волосы дыбом встали. Рука занемела, потом отошла, но от боли и след простыл. От раны, как оказалось, тоже.

— Так просто? — спросила она и отдала кинжал обратно. Сэр Ровер небрежно спрятал его обратно в сапог, и кивнул.

— Раны проще всего. Болезни и старые увечья сложнее, но можно. К психическим и наследственным отклонениям пока подбираемся, но результаты очень и очень даже. Лично мои способности в магии исцеления скромны, но мне более чем хватает.

Настасья Павловна сбросила шлепанцы и забросила ноги на диван. Гость подхватился с него, освобождая место.

— А… — женщина, глядя на него, провела себя пальцами по левой щеке.

— Ах, эти царапины? — улыбнулся сэр Ровер, доставая руками прямо из воздуха какие-то баночки и пузырьки. Посмотрел на одну темную штукенцию, сунул обратно. — Обстоятельства таковы, что я ношу этот шрам с гордостью. На память об одной женщине.

— Ах, ну да, — усмехнулась Каменская, — Все бабы стервы… А ведерко бриллиантов можете?

— У нас предпочитают не уродовать красоту камня. Неограненые подойдут? Я уже дал заказ. — бросил тот. Присмотрелся к сидящей женщине попристальнее, этак оценивающе. Затем спрятал еще один пузырек. — А что касается… Если женщина хоть чуть-чуть не стерва, то она не настоящая женщина.

— А что вы собираетесь делать, сэр Ровер? — Настасья Павловна с некоторым даже испугом посмотрела на оставшуюся баночку с бледно-желтым содержимым и стоящие рядом пузырьки.

— Если вы не против, здоровьем вашим займусь прямо сейчас. Авансом. Даже если и откажетесь помочь нам, хоть добрым словом вспомните.

Он скинул куртку, закатал рукава белоснежной кружевной рубашки.

— Массаж и кое-какие заклинания. Не побоитесь довериться?

Каменская поерзала на диване, и наконец решилась.

— Один вопрос. Вы не имеете отношения к потусторонним силам? Уж очень ситуация напоминает сценку из романа Булгакова…

Сэр Ровер не рассердился и не обиделся. Даже наоборот, негромко, чтобы не дребезжали стекла в книжном шкафу, рассмеялся.

— Нет, не имею. Хотя и не стану скрывать, что кое-каким демонам и приходилось рога отшибать. Встречались, поверите ли.

Когда мучения наконец окончились, и был выпит последний пузырек с какой-то гадостью, безжалостный мучитель погнал ее в душ.

— И как можно быстрее.

Накинув халат, она нырнула в ванную комнату, а через несколько минут вышла, роняя на линолеум капли с мокрых волос. Посреди комнаты стояла светящаяся зеленая колонна то ли огня, то ли света.

— Станьте сюда, и не двигайтесь.

Каменская, уже ничему не удивляясь, шагнула внутрь. Постояла немного. Чуть тепло и щекотно. Волосы, правда, моментально высохли.

— Вот и все.

Сэр Ровер устало улыбнулся, жестом руки убрал это светящееся непотребство, и сел на стул. Каменская шагнула было к дивану. Опа! Такое она ощущала давно, еще в детстве, когда просыпалась летним утром в доме бабушки, чтобы выпить кружку парного молока. Все тело буквально пело и приплясывало от какой-то скрытой радости и легкости. А настроение…

Она засмеялась.

— Давно забытое ощущение. Это надолго?

Ровер кивнул, а затем вытащил из воздуха какой-то узкогорлый кувшин и припал к нему. Напившись и отдышавшись, заметил.

— Только не попадайтесь под прямое попадание из пушки или под танк. А так — до самой смерти. Сами понимаете — с таким здоровьем она наступит не скоро.

Каменская на пробу подпрыгнула, чуть не сшибив люстру, затем отвернулась и, задрав полу халата, проверила свое правое бедро. Шрама от финки Паленого — как не бывало.

— Ага, — пробормотал меж тем рыцарь. — Собрали.

И вытащил на стол ведерко литров этак на пять-семь. В драгоценностях Каменская разбиралась не очень. Вернее, совсем не разбиралась. Но в том, что эти тяжеленькие и остро сверкающие камешки и есть алмазы, даже не усомнилась. Пересыпав в ладонях дробно и звонко стучащую, брызжущую радужными вспышками пригоршню, она восхищенно и сожалеюще вздохнула.